Отправлено: 05.09.05 19:42. Заголовок: "Dzintara kalnā" - XI

Может возникнуть вопрос - воспринимались ли Zemes māte и Veļu māte как две отдельные богини или же это была одна и та же богиня в двух ролях. Это же относится и к Kapu māte (Капуматэ, Мать могил) и Mēra māte (Мээраматэ, Мать чумы), Smilšu māte (Смилшуматэ, Мать песка) и Rūšu māte (Руушуматэ, Мать руушей - [не знаю как это перевести]). Древняя индийская традиция называть одну и ту же богиню (или бога) разными именами (в зависимости от того свойства или функции, которую хотят подчеркнуть) наводит на мысль, что это одна богиня со множеством функций, которую называли по-разному. Как Zemes māte она хранила тело умершего человека, которому [приходилось] спать под земелькой, "kamēr saule debesīs" (пока солнце в небесах). Veļu māte - мать века/жизни человека, которая заботится о теле ушедшего с материнской заботливостью и любовью:

Kas manai māmiņai
Šovakar cisas taisa?
Veļu māte cisas taisa,
Zīda klāja paladziņu.

Кто моей мамочке
Этим вечером "цисы" (постель) ~стелит?
Вэлюматэ цисы стелит,
Шелковую раскладывает простынку.

Дайны выделяют поэтическую паралель между белыми простынями, в которые мать укутывает младенца, когда он приходит в этот мир, с белым саваном, которым накрывают тело, когда человек расстается с этим миром/светом. Также белый песок кладбища является белыми простынями Матери вeлей. Царство Матери вeлей сливается с тем светом (viņsaule), и также Saulīte (Солнышко) как проводник душ в тот мир (на тот свет) может встретить ушедшего на белой песочной горке.

Нигде не сказано, что Zemes māte или Veļu māte была бы старой, только форма обращения "мать" указывает на образ зрелой женщины, у которой "smilšu kurpes kājiņā." (песочные туфли на ногах):

Es redzēju Veļu māti
Pa vārtiem ienākot:
Baltu seju apsējusi,
Smilšu kurpes kājiņā.

Я видел/видела Вэлюматэ
[как она] Через ворота входила:
Белое (белым) лицо обвязала,
Песочные туфли на ногах.

Veļu māte или Kapu māte песком также кормит вошедших в ее царство (но этого, наверное, произошла детская игра о варении песочной каши):

Visi ēda, visi dzēra,
Mūs’ brālītis vien neēda;
Kapu māte bāleliņu
Baltu smil(k)šu ēdināja.

Все ели, все пили,
Наш братик только не ел;
Капуматэ братца
Белым песком кормила.

[Пояснение: эту дайну могла бы петь семья за столом: вся семья ужинает, все едят, нет лишь братца, который похоронен, он не ест вместе с семьей, его где-то "там" кормит Капуматэ белым песком.]