››››слово должно было звучать как *половичи; но в источниках такая форма не встречается (имеем только _половьци_)
››В источниках встречается форма «половчанин». Вы постепенно сами приходите к выводу, который сделала Скржинская.

Мне не удалось обнаружить такого слова в индексах к 1-16, 19 и 24 тт. ПСРЛ, но если оно действительно существует, то с формальной точки зрения это -- суффиксальное производное (суффикс -Ън-инъ ~ -ян-инъ, после шипящих -ан-инъ) от _половьць_ ’ethnonymus’ с ожидаемым чередованием /ц/ ~ /ч/ (_Городьць_ ~ _Городьчанинъ_), а по мотивации, судя по всему, -- аналогическое образование (как бы от топонима *Половьць); (ст.др.-русск.) _ониполовичи_, (древненовг.) _онЪполовици_ ’жители волховского заречья’ -- это суффиксальное производное (суффикс (ст.др.-русск.)-ичь, (древненовг.)-иць ‹ *-itjь) от _онъполовъ_ ’относящийся к другому берегу’. Встретившееся в ПСРЛ _половьчинъ_ -- суффиксальное производное (суффикс -инъ) от _половьць_ ’ethnonymus’ с ожидаемым чередованием /ц/ ~ /ч/ (_нЪмьць_ ~ _нЪмьчинъ_). Таким образом, _половьчанинъ_ и _половьчинъ_ вторичны по отношению к _половьць_ и всё сводится к сравнению _половьци_ и _ониполовичи_, не имеющих ничего общего (нуль ~ он-, -ьц- ~ -ич-) кроме корня (а тут мы можем иметь дело всего лишь с омонимами).

Мы не сможем продолжить эту (предметную) часть дискуссии, если Вы не прокомментируете двух фактов, которые я привёл в прошлом постинге, а тут повторю конспективно:
1. _ониполовичи_ нельзя привлекать для покрепления этимологии _половьць_ ‹- _полъ_ ’берег’, т. к.
1a. нуль vs. он- (_половьць_ vs. _ониполовичи_), при том что _полъ_ в значении ’берег’ вне сочетания с _онъ_ или (очень редко) другим местоимением (_оба_) не встречается.
1b. -ьц- vs. -ич-, (_половьць_ vs. _ониполовичи_).
2. самоназванием половцев было _sary_ ’(светло-)жёлтый’, при _половъ(и)_ ’светло-жёлтый’,
а также:
3. словообразовательная модель X + -ов-ьць (X -- топоним с *u-основой) -› этноним неизвестна восточным славянам (образованные по такой модели существительные имеют значение ’предмет, обладающий свойством X’); для этнонимов от топонимов обычными являются модели X + (-ов)-ичь (_озеро_ -› _заозеричь_, _заозеровичь_), X + -ьць (_озеро_ -› _заозерьць_), X + -Ън-инъ ~ -ян-инъ (_озеро_ -› _заозерянинъ_).

Что касается остальной части Вашего постинга, то бОльшая часть того, что Вы написали -- appreciated. Цель (и форма, иногда нарочитая) моих постингов на этом форуме -- ещё раз предостеречь профессиональных историков (по возможности и остальных, но это едва ли так важно и едва ли возможно) от соблазна применять свою компетенцию образованного человека к лингвистическим проблемам (не компетенцию историка к историческому аспекту проблемы, у которой есть и лингвистический аспект). Соблазн крайне велик: все мы говорим на каких-то языках (сознательно или бессознательно усвоенных), в школе учили грамматику, и кажется, что «настоящая» лингвистика -- это практически то же самое. В этом смысле лингвистика (в настоящее время, как это ни парадоксально, в значительной степени наука точная) уязвима так же, как и любая гуманитарная наука (в том числе, как мы все имеем возможность убедиться, и история). Вам наверное знакомо чувство, которое охватывает, когда осознаёшь тот общем-то трюизм, что единственный способ объяснить дилетанту, в чём именно состоит дилетантизм его рассуждений, -- это сделать из него профессионала. Абсолютно дилетантские -- и настолько же самоуверенные (нередко и арогантные: «лингвисты утверждают, что _ляхъ_ происходит от *le,de^ninъ, с чем здравомыслящий человек вряд ли согласится; гораздо вероятнее» [далее -- чушь])рассуждения на лингвистические темы (имею в виду не исторический, а именно лингвистический -- нередко рафинированно-лингвистический -- аспект междисциплинарной проблемы) с пугающей регулярностью повторяются в работах профессиональных историков. В этом смысле собственные лингвистические построения профессионального историка иногда мало чем отличаются от лингвистических построений новохронологов (например: и в *половичи, и в _половьчанинъ_ есть /ч/ -- значит, и слова образованы одинаковым образом), а ведь часть из них тоже профессионалы в *своей* области (иногда очень высокого класса, как Фоменко). Проблема междисциплинарного взаимодействия тут, разумеется, не в том, что историк не имеет права отвергать влияние иллирийских суффиксальных словообразовательных моделей на славянские только потому, что он не компетентен на поле лингвистики (он может и должен обратить внимание лингвиста на исторический аспект вероятности взаимодействия племён-носителей соответствующих языков), а в том, что историк не имеет права касаться самих суффиксов (даже самую малость, даже если всё кажется простым и очевидным, даже осторожно выразить в том числе своё мнение по данному вопросу) -- в любом случае всё, что он напишет, не будет иметь *никакой* научной ценности, но может сбить с толку его коллег (подобно тому, как одни новохронологи усваивают идеи других). Мне приходилось встречаться и с более «умеренным» подходом: историк не проводит собственных лингвистических построений, но самостоятельно анализирует соответствующую профессиональную лингвистическую литературу (нередко маргинальную или устаревшую, иногда безнадёжно) и выбирает наиболее верную, как ему кажется, точку зрения. Надо ли говорить, что и в этом случае построения, основанные на таком выборе, никакой ценности не имеют. Мне кажется, что у историка, у которого возникает необходимость работать с лингвистическим материалом, есть только один путь -- обращение за консультацией к профессионалу. Конечно, такого методологического принципа не всегда легко придерживаться на практике -- гораздо легче впасть в соблазн сделать всё самому. Но, как известно, спасутся не соблазнившиеся и входящие узкими вратами.

Сергей

Форум » Форум по истории (архив) » Половцы и проблемы научного познания
	перенос