Отправлено: 28.10.05 12:59. Заголовок: разве это по теме

у Леонтьева скорее совершенно поразительный срез быта и общественной жизни. Тут один из героев мемуаров указал, что у Леонтьева слишком политизированными мемуары получились, на самом деле не так (молодежная субкультура).

"Вообще, у Гришина дома был большой бардак: всюду лежали груды выходившего под редакцией его и Кагарлицкого журнала “Левый поворот” и другого самиздата. Всюду - пепельницы или просто консервные банки с бычками. И тут же - в однокомнатной квартире - грудной ребёнок. Помню, как он поил меня кофе с тараканами, которые плавали вперемешку с недомолотыми зёрнами и которых мы выплёвывали. (Подобный кавардак я встречал и у других неформалов - недавно освободившегося самиздатчика Новосёлова, у Влада Тупикина. У последнего, впрочем, как у некурящего - без бычков.) Жил Гришин недалеко от платформы “Матвеевская” (ул. Веерная, 12, - АП). По-видимому, это у него я познакомился с такими активистами, как Стас Розмирович и Сергей Борисович Чулок."

"Когда секретарём комитета комсомола МГИАИ стал уже Чепик, в институт неожиданно заявился представитель московского управления КГБ и сообщил, что занимается мною. (Это было, наверное, в конце 88-го года или в начале 89-го года.) Он очень упорно добивался встречи со мною, но я переадресовал его в комитет комсомола, сказав, что московский уровень ГБ - слишком низкий для меня, поскольку мною уже занимается большая Лубянка. Чепик ему тоже ответил, что все контакты между нами должны носить официальный характер. После этого он у нас больше не появлялся."

"Небольшое отступление. Хотя я и ощущал себя прежде всего принадлежащим к Историко-архивному институту (который благодаря чтениям “Социальная память человечества” и другим акциям, благодаря своему ректору - прорабу перестройки гремел тогда по стране и являлся одним из столпов гласности), мне не удалось вовлечь в структуры МНФ никого из своих сокурсников, которые оказывали ему (в моём лице) лишь какие-то незначительные разовые услуги. Зато когда там появились новые ребята-первокурсники, мне удалось с ними сойтись. (По-видимому, во время разговоров в курилке.) Среди них оказалась группу симпатичных ребят, в числе которых нынешний замдиректора “Полит.ру” Борис Долгин, сменивший тебя в “Былом” в качестве ответсека. (Борис, правда, больше участвовал в наших литературно-издательских делах.) "

"Я готов согласиться на это уточнение. Но, так или иначе, когда генерал Мыриков то ли подъехал к этому митингу, то ли вышел из своего штабного автобуса, активисты нашей группы Историко-архивного института окружили его и взяли в плен. (Поскольку, как я уже говорил, в ней состояли молодые ребята, только-только “откинувшиеся” дембеля, то им было по кайфу захватить в плен генерала.) После этого к нам подошли и другие участники митинга, взявшие нас в плотное кольцо, в результате чего генерал Мыриков оказался один на один с нами. Кстати, в первый момент меня там даже не было рядом, - мои ребята взяли его без моего участия. И только когда он спросил, с кем ему вести переговоры, ребята проложили мне дорогу, и я подошёл к генералу Мырикову. Не помню всех подробностей нашего разговора, но могу сказать, что я потребовал у него предоставления нам микрофона, поскольку у наших ораторов никаких громкоговорителей, кроме матюгальников (то есть мегафонов), не было."

"Это - очень классная девушка, спасавшая меня от ментовского избиения во время одной из ДСовских демонстраций в момент, когда нам не удалось прорваться на Пушкинскую площадь. (Дело происходило, если не ошибаюсь, в ноябре-декабре 89-го года.) Тогда мною руководили два чувства. Это, во-первых, то, что я находился вместе с юной девушкой, перед которой мне хотелось выпендриться. Во-вторых - ощущение моего недавнего дембельства: в оцеплении стояли зелёные «духи», которые смели меня, недавнего «деда», куда-то не пускать. Но так как я был один, а «духов» - много, то они меня скрутили и начали бить."