Толочко А.П. «История Российская» Василия Татищева: источники и известия. М.; Киев. 2005. За два дня (точнее за две ночи) прочитал эту работу. Хочу суммировать свои впечатления и отметить по поводу данной книги три принципиальных момента, первый из которых уже стал предметом научной дискуссии, второй, как представляется, вызвал недопонимание, а третий, по-видимому, остался незамеченным.
Момент первый: проблема татищевских известий. Не буду долго говорить о том, какую роль играли татищевские известия в развитии русской историографии. Толочко прав, говоря о том, что они в конце концов вошли в «историографический канон» и приобрели своеобразную репутацию известий
сомнительных, но респектабельных (да, бывают и такие сочетания). Алексей Толочко сделал то, что редко удается сделать историку: он реально закрыл научную проблему, которая занимала ученое сообщество более 250 лет. Закрыл проблему раз и навсегда, решив три взаимосвязанные задачи:
а) на основании источниковедческого и текстологического анализа показал, что у Татищева не было никаких принципиально новых источников;
в) раскрыл роль «уникальных известий» в методологии Татищева как инструмента для
конструировании непротиворечивого нарратива;
с) в серии
case studies наглядно продемонстрировал,
как Татищев работал с материалом и каким образом продуцировал свои известия.
Без сомнения, выводы Толочко еще долго будут оставаться предметом научной дискуссии. Не берусь предсказывать их итог – хотя, по моему глубокому мнению, Алексей Толочко проблему закрыл и вывел т.н. «татищевские известия» из корпуса канонических текстов по истории Древней Руси [именно тем, что наглядно показал,
как работал Татищев над текстом «Истории»]. В любом случае, даже от наиболее закоренелых представителей
«индустрии толкователей татищевских известий» теперь будет требоваться нечто большее, чем общие рассуждения «о вероятности» и «неизвестных рукописях, которыми обладал Татищев». Книга Толочко сдвинула проблему с мертвой точки – и это самое главное.
Момент второй: Татищев как модерный историк. Неоднократно встречался с ремарками такого типа: «анализ Толочко татищевских известий меня убедил, но вот с концепцией Татищева как модерного историка я не могу согласиться». Мне кажется, термин
«модерный историк» многие читатели поняли таким образом, что Татищев, дескать, не считал себя связанным какими-либо конвенциями и потому решился на домысливание необходимых ему смысловых деталей, а затем и на фальсификат. Между тем мысль Толочко иная: своеобразность текста Татищева в том, что он является следствием
синтеза старых приемов летописания и новых для своего времени научных подходов к истории. Этот синтез [как показал опыт, не очень удачный – но это уже тема отдельного разговора] и предопределил специфику работы Татищева, подтолкнул его к домысливанию «известий». Но самое важное здесь заключается в том, что Толочко проблематизирует методы работы Татищева – в контексте развития исторической мысли того времени. Новаторство методов, поиск [пусть и не всегда удачный] новых путей и делает Татищева
модерным историком, прямым предшественником классической историографии XIX века.
Таким образом, глубокое следствие работы Толочко – это возвращение Татищева из роли простого
поставщика источникового материала в роль
историка XVIII века, заслуживающего самого серьезного изучения. В сущности, образ Татищева до последнего времени понимался довольно плоско – как компилятора разнородных текстов, значение которых он сам не всегда способен был оценить. При всем пиетете, вторым фоном по отношению к
«последнему летописцу» всегда шло некоторое пренебрежение: имел, мол, в руках уникальные [например, полоцкие] летописи, а оценить их значение не сумел, выписал невесть что [про Святохну и проч.]. Теперь же, после работы Толочко, Татищев предстает перед нами не как беспомощный компилятор, а как крупный историк Века Просвещения, со своими идеями, со своей методологией, со своими концептуальными подходами к изучению истории России. Думаю, нам всем теперь надо заново перечитать Татищева – и, без сомнения, мы найдем в нем много интересного и достойного размышления.
Момент третий: концептуальная историография. Ну и, наконец, следует сказать о самой книге Толочко и той роли, которую появление этой книги играет в современной русской [в широком смысле] медиевистике. В этой самой медиевистике сейчас господствуют два жанра [если мы берем крупные работы]:
комментированное издание источника и
конвенциональная [т.е. не рефлектирующая свои методологические посылки]
монография позитивистского типа. Оба жанра весьма достойные, да и книги выходят хорошие – но потребность в концептуальных работах ощущается всеми.
Книга Толочко – именно такая
концептуальная книга, причем книга, являющаяся по форме и содержанию результатом реализации
научного проекта. Эта книга имеет свою историю, она дефинирует свои методологические посылки, она сама задает «рамку» своего исследования. Результат книги – не только решение конкретной научной проблемы, но и
рабочая модель современного – модерного – исследования по русской истории, свидетельство того, что наша историческая наука вступила в XXI век. Я не буду развивать эту мысль дальше – просто рекомендую всем еще раз перечитать работу Толочко – как работу о методе исторического исследования, книгу об
истории науки – и о
науке истории.
Ну и самое последнее. Книга Алексея Толочко – очень
стильная книга. Она написана с любовью, и внимательный читатель получит истинное удовольствие и от красивого развития исследовательской мысли, и от мягкого юмора автора, и от множества продуманных и стильных деталей. Лишь один пример: при оформлении обложки использована не миниатюра из Радзивиловской летописи, а миниатюра из копии этой летописи, выполненной в веке XVIII. Так Россия Древняя перетекает в Россию Новую, тексты источников – в историографический нарратив, Татищев-историк, собиратель древностей – в Татищева-литератора, любителя и стилизатора «словес древних»…
Кросс-пост в LJ
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
