Отправлено: 22.12.18 22:42. Заголовок: Сергей Алексеев, Дмитрий Володихин. Советская предфэнтези

Сергей Алексеев, Дмитрий Володихин. Советская предфэнтези

На Западе фэнтези сложилась и расцвела уже к середине 20 в. Но в Россию она пришла поздно. По сравнению с западными странами фэнтези «опоздала» на полвека. В то время, как научная фантастика расцветала в СССР, фэнтези не существовала даже в младенческом состоянии. Более того, классические образцы англо-американской фэнтези переводились на русский язык в виде редкого, а лучше сказать – редчайшего исключения.

Советское мировидение основывалось на науке, и даже фантастическое в СССР обязательно должно было иметь научную основу. Поскольку магии, драконам, эльфам или каким-нибудь бесовским козням невозможно или, по крайней мере, очень трудно отыскать научное обоснование, то и фэнтези оставалась нежелательной гостьей в стране Октября, спутника, серпа и молота. Советские издатели рассудили, что волшебным странам, чудесам, колдовству и т. п. – самое место в детской, иными словами, «несерьезной» литературе. Поэтому под вывеской «детская литература» в СССР печатались некоторые фэнтезийные произведения. В том числе, например, первые переводы Джона Рональда Руэла Толкина.

В дореволюционной России развитие литературы вымысла на грани волшебства, магии, мистики никогда не прерывалось. Ей отдали дань Пушкин, Гоголь, Лермонтов, поэты и прозаики «серебряного века». После революции обращение к «фантазиям» могло быть обусловлено разве что социальным заказом. Для этого требовалась определенная смелость. Но именно в советские годы Михаил Булгаков создал религиозно-философский роман Мастер и Маргарита, где унаследованная от гетевского Фауста тема договора человека и беса пересекается с социальной сатирой и евангельской сюжетикой. Спустя десятилетия к булгаковским темам обратился Владимир Орлов в Альтисте Данилове. Александр Грин, критикуя пороки буржуазного (и не только буржуазного) общества, в пору зарождения советской научной фантастики использовал не имеющие никакого научного объяснения образы. В наши дни романтическая проза Грина могла бы выйти в какой-нибудь массовой фэнтезийной серии и выбивалась бы из общего ряда лишь высоким интеллектуализмом. Яков Голосовкер создал собственную обработку греческих мифов, точнее, воспроизвел утраченную стадию их развития, мифологию «титаническую» – Сказания о титанах. Много было попыток – на грани дозволенной литературной сказки – по давнему примеру Гоголя обратиться к славянскому фольклору.

В недрах советской научной фантастики выросло «мягкое» направление романтической прозы, близкой к литературной сказке, сайнс-фэнтези, а в некоторых случаях, даже к классической фэнтези. Некоторые его представители получили широкую известность. Это прежде всего Ольга Ларионова, Людмила Козинец, Евгений Богат.

Но все же чего-то сопоставимого с англоязычной фэнтези, латинским «магическим реализмом» или французским романом-мифом советская литература не создала и создать не могла. Ростки отечественной «предфэнтези» стали с конца 1980-х пропадать под нарастающей волной фэнтези переводной.