(«Этические проблемы творчества ученого: научно-аналитический обзор / ИНИОН, сост. Виноградова Т.В. – М, 1993 – 46 с. – 300 экз.), с небольшими соображениями по изложенному (а так надо было бы отсканироваь весь...). Сейчас это - в связи с дискуссией о консенсусе на основной странице.

Вот что там интересного есть (универсального + иллюстрации – вообще же тема рассмотрена на примере биологии и психологии). Появление обзора вызвано накоплением довольно значительной литературы по этому вопросу в 80-е г.г.: если в 70-е г.г. были отдельные работы, то после скандалов 1980-ого года (когда за короткое время были отмечены 4 случая мошенничества в биологии и медицине) число книг и статей (как аналитических, так и публицистических) увеличилось. Рост внимания к этой проблеме вызван также тем, что теперь наука оказывает большое влияние на все области жизни и скорее ассоциируется с властью, а не с просвещением, критикой невежества и т.д. – наука сама стала предметом для критики.

Честность исследователя – одна из норм науки всего Нового времени. Но столь же давно известны явные отступления от норм, причем не всегда они приводят к нежелательным результатам. Наиболее известен (в биологии – а так и Галилея и Лавуазье и др. обвиняют) случай с Менделем в его изучении наследственности – как подсчитано уже в 1930-е г.г., его результаты слишком хороши, чтоб быть эмпирическими наблюдениями над горохом (такая точность, как им опубликована – крайне маловероятна, 1 к 30000). Этот случай показывает, что мошенничество не следует путать с профессионально обоснованными суждениями, которые ведут к росту знания (хотя сходство есть). Автор в связи с этим воспроизводит одну из классификаций ошибок и мошенничеств (по Цукерману, какой-то автор по девиантному поведению):
- «уважаемая ошибка» (искренние заблуждения, несмотря на меры предосторожности)
- «неуважаемая ошибка» (когда есть халатность)
- девиантное поведение (плагиат, фабрикация данных и т.д.)

В качестве примера (из многих в обзоре) приведу случай с Дж.Дарси: он изучал препараты, проводя опыты на собаках с искусственным инфарктом миокарда. Руководство лаборатории ему полностью доверяло, и он опубликовал ряд статей по этой теме. Но однажды он был пойман за руку коллегами: было замечено, что он записывает результаты измерений одного дня как результаты эксперимента, проводившегося в течение двух недель. Сначала он стал объяснять это тем, что хочет восстановить утерянные записи, но потом его деятельность стали расследовать две комиссии (Гарварда, где он работал, и Национального института здравоохранения – НИЗ - США), которые обнаружили явные фальсификации экспериментов. В результате его решили субсидий на 10 лет, а лаборатория должна была вернуть деньги, истраченные на бесполезные исследования.
(Обращаю внимание, что в историографии такая поимка за руку гораздо более затруднительна, кроме того – расследование и т.д. крайне маловероятны.Т.е естественные науки находятся в лучшем положении с точки зрения выявления явного мошенничества - b-graf).

Существует много классификаций собственно недобросовестности. Одну из первых дал еще в XIX в. знаменитый математик Ч.Бэббидж: подлог, приукрашивание (или «массаж» данных), стряпню или надувательство. В настоящее время НИЗ и Нац.науч.фонд США выделяют 4 варианта недобросовестности:
- фабрикация научных результатов – от прямой фабрикации результатов никогда не проводившихся исследований до подгонки и искажения данных (видимо, в последнем случае = «массаж» Бэббиджа – b-graf)
- плагиат (да – редко, но бывает; чаще бывает подхватывание и перефразирование чужих идей, компиляция)
- злоупотребление своим положением: заимствование чужих идей учеными, дающими заключение на грант, также – присвоение идей аспирантов и подчиненных (АФАИК в историографии это очень зависит от национальной школы: в отечественной традиции присвоение идей учеников без ссылки – зазорно, а, говорят, в итальянской историографии - норма, даже почетная).
- намеренное нарушение правил проведения экспериментов с людьми и животными, а также нарушение финансовых правил
+ еще особая группа - нарушения правил публикации (вообще - значение, придаваемое ныне публикациям повышает риск злоупотребления ими):
- отсутствие указаний на сотрудников, принимавших участие в исследованиях
- «почетное соавторство» – включение в число авторов авторитетных ученых, не участвовавших в исследовании (для придания научного веса в научном и финансовом смысле)
- одновременная или повторная публикация одного и того же материала с небольшими изменениями и под разными названиями в нескольких изданиях
- сообщение малыми порциями данных единственного исследования («салями-наука»)

По линии НИЗ США есть такая статистика: он получает 20 обвинений в научной недобросовестности в год (0,007 % от числа грантов и контрактов под его эгидой, полученных в 1988), с 1982 г. рассмотрено 125 обвинений, из которых 26 получили широкую огласку, а 12 (по 1987) были признаны обоснованными. Соответственно есть два суждения: большинство (в ученом мире главным образом) разделяет гипотезу «гнилого яблока» (т.е. - в семье не без урода), но также есть и мнение (особенно у журналистов и политиков), что это – надводная часть айсберга. Психолог Л.Волинз (Айова) разослал авторам 37 психологических статей просьбу прислать сырые данные – ответили лишь 32 человека, из которых у 21 они оказались случайно уничтоженными, а из 11 присланных наборов данных только 7 оказались пригодными для статистического анализа, причем в 3 наборах содержатся ошибки, которые опровергают выводы статей, опубликованные на основе этих наборов. Статистика (по 26 случаям) также показывает, что мошенничество наиболее характерно для «горячих» областей (престижных и высококотируемых), что возможно связано с большим количеством авторов, работающих в них (т.е. больше проверок, вероятнее заметить недобросовестность), или же из-за конкуренции (чтоб обойти коллег). При этом часто пойманные авторы ссылаются на крайнее переутомление и нервный срыв (один руководил лабораторий с 25 проектами, имел клинические обязанности по 6 часов в день, участвовал лично в 26 совместных исследованиях с другими лабораториями и т.д.). Но в последнее время такие объяснения перестали удовлетворять общественность – наука не единственная область, где есть такое психологическое давление.

В связи с этим встает вопрос – не следует ли искать истоки недобросовестности внутри науки. В связи с этим автор излагает разные взгляды на нормы науки. Знаменитый социолог Р.Мертон, в том числе – социолог науки (см. например, его «Эффект Матфея в науке II» - http://www.hse.ru/science/igiti/thesis3.html – там он развивает и пересматривает свои идеи, тоже о науке, но по другому вопросу - b-graf) видел институциональную цель науки в расширении достоверного знания. В зависимости от этой цели в науке сформировался этос, слагающийся по Мёртону из 4 основных ценностей:
- универсализм, который противостоит партикуляризму: заявки на новое знание должны оцениваться на основе соответствия с опытом и ранее установленными знанием, а не личными и социальными качествами авторов
- норма всеобщности или «коммунизма» - запрет на монополизацию знания: оно должно доводиться до сведения научного сообщества, а не скрываться
- «бескорыстность» - сообщения, преследующие иные цели, чем обогащение знания, рассматриваются как нежелательные (т.е. наука – для высоких идеалов. а не для карьеры и материальных выгод)
- организованный скептицизм: сообщество предписывает членам критическое отношение к любым предлагаемым результатам (включая критику собственных исследований)
+ еще две дополнительные нормы (выделяемые последователями):
- «оригинальность» – ценность большую имеют новые результаты, а не повторение имеющихся с целью придать им большую достоверность
- «смирение» – интеллектуальная скромность, отказ от чрезмерных притязаний (уравновешивает оригинальность)
По Мертону девиация в науке возникает как нарушение баланса между нормами. Все нормы носят институциональный характер, а не мотивационный (например, «бескорыстность» поэтому нельзя интерпретировать в терминах «эгоизм»-«альтруизм»). Но некоторые авторы предполагают, что в науке существуют также «противонормы», которым подчиняются ученые как члены более малых групп, причем и нормы и противонормы хороши в зависимости от обстоятельств: беспристрастность-пристрастность, коммунизм-секретность и т.д..

Наука также выработала по мнению ряда авторов способы коррекции недобросовестности:
- оценка равными (комитеты независимых ученых, консультирующих правительственные органы о целесообразности выделения средств на те или иные исследования)
- заключение рецензентов
- повторение эксперимента (теоритечески лучший метод проверки). (Последнее в истории малоприменимо, в том числе и из-за относительной малочисленности авторов работающих над той или иной темой: часто повторное затрагивание ее происходит через так 20 лет, т.е. следующим поколением, а до тех пор приходится пользоваться старыми работами – b-graf).
Однако, эти методы работали хорошо в прошлом, когда ученых было мало и число публикаций – тоже. В одном исследовании 2 психолога направили 10 хороших статей по психологии в те же самые журналы, которые публиковали их примерно 2 года назад, но заменив реальные имена известных авторов на вымышленные: лишь 3 рукописи были узнаны, только 4 из 22 рецензентов рекомендовали их к публикации. Часто соавторы также недобросовестно относятся к своим обязанностям: упомянутый Дарси опубликовал 109 работ совместно с 47 авторами… Исследователи этого вопроса (не затрагивая сам факт мошенничества, а только скрупулезность) отметили, что в этих работах в среднем содержится по 12 ошибок на статью из-за невнимательности и поспешности, 13 – более серьезных (придание данным более выигрышного вида и т.д. – в смысле всего, а не на статью). Из 47 соавторов Дарси имена 31 стояли под публикациями с ошибками первого рода, а 13 – второго, лишь 12 соавторов были со статьями без ошибок, но в большинстве это были тезисы… В целом по вопросу о способности науки к самокоррекции – картина противоречивая: ошибок, вероятно, очень много, но тем не менее большинство мошенников были пойманы за руку именно коллегами.

Далее в обзоре показаны меры по улучшению саморегуляции науки, защите научной этики (на примере биологии: в НИЗ база данных ALERT с данными об ученых, к которым были применены санкции, правила расследований, принятые в 1988 г., новые службы в НИЗ – Служба научной честности – для проведения наблюдения за расследованиями в институтах, Служба проверки научной честности – для разработки правил и проведения расследований)

В общем (далее целиком мое ИМХО, возможно, я им вообще злоупотребил тут :-) - b-graf) обзор показывает широкое распространение девиантного поведения в науке, а также что многое в нем имеет универсальный для всей науки характер. Т.е. ИМХО прежде чем говорить о специфичных грешках историка, надо помнить о более общих грехах научного работника как такового. Ну – наверно все сталкивались с банальным мошенничеством или другими нарушениями (хотя бы словесные пожелания себе любимому о карьере и т.д.). Что касается специфики истории, то много обзоров на тему этического самосознания отечественной историографии (с выходом на влияние на методологию) с эпохи перестройки до наших дней есть у И.Чечуль (например, в «Изучение истории в России: 7 лет спустя –М: АИРО XX, 2003» - про негативное влияние метафоры «здравый смысл» на логические построения в историческом исследовании). Другое дело, что ИМХО ее собственные статьи производят впечатление того, как не надо писать статьи, т.е. они маловразумительны – тем не менее, из них можно извлечь полезные наблюдения (у нее чуть ли не диссертация на эту тему – не знаю, по кафедре нашего Афанасьева это или нет, т.е. Кафедра Истории науки в РГГУ).